Родился 8 июня 1963 года в Свердловске (так с 1924 по 1991 год называли Екатеринбург). Закончил лечебный факультет СГМИ. В спелеологии с 1990 года. Член СГС с 1997 года. С 1993-го по 2000-й был руководителем детской спелеосекции в городе Первоуральск, за эти годы организовал и провел шесть уральских учебных спелеолагерей.
Меня зовут Залесский Александр, в клубе меня зовут Доктор или сокращённо Док. В спелеологию я пришёл в 1990 году, а произошло это совершенно случайно. В походы я ходил со школы, и меня всегда интересовали пещеры, но я не знал, кто меня может научить ходить по пещерам по-настоящему. Я бывал в небольших пещерах: в Дружбе, в Смолинской, я жил в Свердловске (город тогда еще назывался «Свердловск»), был школьником, и мы с нашей школьной туристской секцией ездили в эти пещеры. В институте было немножко не до туризма, а вот когда меня пригласили в Первоуральск работать, я приехал – большой незнакомый город, нет никого, ни близких, ни друзей, ни товарищей, и мне стало немножко скучно. И тут мне звонит жена и говорит: «Ты же интересовался пещерами?» –«Да» – «Ты знаешь, по радио была передача, что есть такой клуб спелеологов в Свердловске, и они набирают желающих». И вот я пришёл, и мне это так понравилось, что я до сих пор не могу отсюда убежать.
– По тому, как тебя зовут в клубе, понятно, какое у тебя образование. Расскажи, почему тяга к пещерам сохранилась, несмотря на то, что медицина обычно не способствует туристическим увлечениям.
Не я один такой увлечённый, в том числе пещерами, человек: когда я пришёл, здесь был доктор Разбитский, если бы не проблемы со здоровьем, он бы, наверное, всё ещё ходил. Да, действительно, я занимался медициной, занимался достаточно серьёзно, и медицина, особенно серьёзная медицина, плохо сочетается с чем-то ещё: либо ты врач, либо ты кто-то ещё. Мне очень сильно повезло, у меня была возможность сочетать, а потом, в силу пертурбаций, которые были в 90-е годы, так случилось, что вообще был вынужден уйти на какое-то время из медицины, и уже смог сосредоточиться на туризме, на спелеологии.
– А в какой момент ты из Александра Владимировича Залесского превратился в Дока?
Наверное, через месяц после того, как я сюда пришёл. Александров было много, поэтому кто-то вот меня окликнул «Доктор», по-моему, это был Боря Качарава, и как-то это сразу прилипло и всё.
– А кому-то реально приходилось оказывать медицинскую помощь в спелеовыездах? Спасать?
Помощь оказывать приходилось, но это не то, что человек сейчас погибнет. Какие-то мелкие травмы, какие-то болячки, что-то ещё – да, это случалось. Помогать человеку, который подвернул ногу, да, приходилось, но как-то вот на носилках я никого не носил.
– Давай, вернёмся к тому периоду твоей жизни, когда ты после института приехал в Первоуральск, я знаю, что ты там долгое время руководил секцией…
Я всегда хотел водить детишек в лес, мне это казалось очень интересным, и я совершенно бесплатно занимался с детьми в школе. А когда мне пришлось уйти из медицины, я начал искать работу и оказалось, что можно такую секцию открыть в Доме пионеров, как он тогда назывался, и вот я открыл эту секцию, стал ей руководить, и вот 17 лет я вёл секцию в Доме пионеров, ко мне приходили дети, кто-то уходил быстро, кто-то оставался на несколько лет, а кто-то до сих пор занимается спелеологией. Среди них Серёжа Терёхин, Фарук Закиров, Саша Крашенинников. Были другие, но многие уже сейчас не ходят по разным причинам, но тем не менее они приходили.
Мне всегда было очень интересно заниматься с молодёжью, мне в кайф вот эта вот подготовка кадров. Дело в том, что я никогда не был каким-то очень большим, очень великим спелеологом, я не был в самых больших пещерах, не совершал каких-то диковинных открытий. Где-то физически не хватало, где-то морально не хватало, и вот, может быть, работа с молодёжью – это как раз то, что у меня получалось. А всегда же хочется заниматься тем, что у тебя получается, а там, где у тебя не очень получается, как-то уже не так хорошо себя чувствуешь.
– Больше 15-ти лет ты каждый год в октябре организуешь и судишь соревнования памяти Дмитрия Снегирёва. Почему это для тебя важно и почему ты этим занимаешься?
Дима Снегирёв –это мой тоже ученик, пришёл ко мне в секцию и добился очень хороших успехов, мы все его видели уже как будущего такого серьёзного спортсмена, серьёзного спелеолога, и вдруг произошла трагедия. Были большие соревнования, Дима не участвовал, просто приехал как зритель. В те времена были сильные алкогольные традиции, которые потом удалось искоренить. И была пьянка, по пьяне завязалась драка. В компании случайно оказался человек из совершенно другого – криминального мира, который решил, что его оскорбили и оскорбление надо смывать кровью. Он ударил ножом, и спасти Диму не удалось. Я тогда пообещал, что в октябре мы всегда будем проводить соревнования в память Димки.
– Док, расскажи о своей семье. Участвуют ли твои близкие участвуют в твоей спелеологической жизни?
Моя жена тоже со школы ходила в походы, она туристка, на этой почве мы и сошлись в какой-то степени. И вот когда я стал заниматься спелеологией, у нас были маленькие дети, она не могла сразу со мной ездить, но как только появилась возможность, она стала с нами ездить, ездила в экспедиции, участвовала в соревнованиях разных, в качестве завхоза и врача в лагерях участвовала. Из неё был очень хороший завхоз и очень хороший доктор экспедиционный. Сейчас она как-то гораздо меньше ездит, может быть, уже сказывается возраст, может быть, просто усталость какая-то накопилась, но в общем-то периодически выезжает, вот в 2019 году выезжала в лагерь.
Детей я, естественно, с малолетства таскал по лесам, по пещерам, везде и всюду, и вот так получилось: дочка в лес ни ногой, классическая домоседка, а сына вытащить из леса практически невозможно. У него основной вид деятельности – инструктор туризма, водит группы, водит очень серьёзно, водит на Эльбрус, водит в пещеры, водит на сплавы, и вот так получилось, что он турист, есть продолжатель.
– Док, ты достаточно много ездишь, в Азии был два раза, на Кавказе несколько раз и, конечно, здесь по Уралу. Какая у тебя самая любимая пещера?
Наверное, если брать самые ближайшие, это, как ни странно, Тёмная. Я очень люблю Тёмную. В первый раз я в ней побывал в году, наверное, в 1993-м, и вот потом она меня заинтересовала, мне захотелось туда ездить, потом мы с Димой Баяновым сделали там несколько маленьких открытий, небольшое первопрохождение, и вот с тех пор я туда езжу, езжу и езжу. Сколько раз там был – не могу сказать. Бывало так, что и за год по 5 раз туда съездишь, а бывало, что пару лет там не появляешься. Но все равно много…
– Расскажи, вот есть легенда про поисковую экспедицию «Александр-шоу», что это была за экспедиция и что в ней было такого интересного?
Есть такая местность – Уфимская плато. Это огромная территория, где нет воды, то есть вся вода там уходит под землю, и разгружается это Уфимское плато мощнейшим источником Красный ключ. И вот появилась идея, что надо поискать пещеры, должен быть вход. Собралась большая группа, но как-то так получилось, что люди отпали, и мы остались втроём: Пластинин, Жиляков и я. Десять дней мы там ходили, бродили, искали. А в то время не было GPS, не было современных средств навигации, у нас были секретные генштабовские карты, правда 60-х годов. На этих картах было отмечено несколько очень интересных объектов, колоссальная воронка была отмечена, вот к этой воронке мы целый день прокладывали азимутальный ход, потому что ничего другого не было, просто шли по азимуту весь день. Ну мы туда вышли благополучно, нашли эту воронку, но там тоже ничего не оказалось, несколько мелких таких, 3-4 м, входов и всё. Экспедиция не увенчалась успехом, но стало понятно, что на этом плато каких-то серьёзных входов скорее всего нет. Потом предпринимались, насколько я знаю, ещё попытки, но пока никто ничего не нашёл.
– Док, у тебя есть спелеологическая мечта? Какая?
Ой, у меня даже не одна, у меня много мечт. Назову три главные. Хочу ещё разок побывать в Азии, хотя бы разочек. Побывать в пещере Бой-Булок и продолжить работу в Дарк Стар, мне кажется, там должно быть продолжение, мне очень хочется этим заняться.
Вторая моя мечта. У меня есть, как говорят, незакрытый гештальд: я несколько раз пытался пройти траверс Осенней-Назаровской и каждый раз обламывался. Хочу всё-таки его пройти, ну нельзя же всё время не попадать!
Ну и на Урале есть такие пещеры, в которых все были, а я не был и очень хочу там побывать. Например, в пещерах на Вижае я не был, в Таёжной, не был, все ездят, а я не был. И в Светлой не был, все ездят, а я вот ни разу туда не съездил. Я хочу вот во всех этих пещерах, ну хотя бы в части из них побывать.
Вот самые такие главные, наверное, мечты. Ну и, конечно, как у каждого спелеолога – найти какую-нибудь серьёзную большую пещеру, пройти её, эта мечта есть у всех, у меня она тоже есть.
– Док, мы знаем, что ты – романтик и поэт. Что-то для нас, для молодёжи, которую ты воспитываешь, прочитай, пожалуйста.
Стихи – это ведь на самом деле не рифмы, это ритм, ритм твоей души, вот в каком ритме живёт душа, иногда это изливается на бумагу. У меня, конечно, тоже такие вещи есть. Прочитаю, конечно.
Вот опять проливные дожди застучали тревожно по крышам,
Но уложен рюкзак, мы уходим в далёкий поход,
Где слова и дела и добрей, и честнее, и выше,
И имеешь значенье ты сам, а не чин и доход.
Там с тобою друзья, не вальяжные нужные люди,
Там помогут в беде или если ты просто устал,
Там зависит от нас, что случится и что завтра будет,
И победу свою там в борьбе вырывают у скал.
А других обмануть там считается очень зазорным,
Бескорыстно помочь – это просто в порядке вещей,
Мир привычных забот вдруг становится там иллюзорным,
В этом диком краю среди скал и тенистых плющей.
Снова чёрные тучи укутали синее небо,
Но уложен рюкзак и в кармане на поезд билет.
Мы уходим туда, где покуда никто ещё не был,
Чтоб в таинственном мраке зажёгся сердец наших свет.
@А.Залесский (Доктор)
Журналист: Анна Логинова
Оператор: Лариса Позднякова
Расшифровка материала: Алена Шадрина
Редактор: Светлана Логинова
Интервью записано в декабре 2021 года в рамках проекта «Спелеологи Урала в центре кадра», поддержанного Фондом президентских грантов.
